Восхитительная ведьма (СИ). Страница 2

— От счастья? — хмыкнула я.

— Откуда мне знать? — беспечно пожала Женька плечами.

— Может быть, он поцелуем умеет доводить девушку до седьмого неба?

— Прости, я не спустилась к ним и не взяла интервью, что он там умеет, а что нет. Но Васька точно не от счастья ревела. Вдруг он в армию уходит, вот она и ноет?

— Ага, на флот, подводником, — иронично заметила я. Новость о том, что той, кого я терпеть не могла, появился молодой человек, заинтересовала. Я никогда не питала к Василине Окладниковой нежных чувств, а с недавнего времени так и вовсе стала искать уязвимые места. Может быть, это мой шанс?

— О чем они говорили?

— Извини, со второго этажа слышно не было, — фыркнула Евгения. — Васька стояла, опустив голову, а парень положил ей руки на плечи, вот так, — продемонстрировала она жест незнакомца, с размаху шлепнув мне на плечо ладонь с растопыренными пальцами. — А потом взял ее за…

— За волосы? — перебив, полюбопытствовала я. — Скальп хотел снять?

— За подбородок и…

— Челюсть оторвать хотел?

— Ведьмина! — не выдержала Женька. — За подбородок он ее взял и голову приподнял. Чтобы в глаза заглянуть! Вот так!

И она показала на мне и это движение, глядя в лицо нарочито вытаращенными глазами, приподняв брови и сложив губы «уточкой». Я с трудом сдержалась от смеха:

— Романтичненько. Если при этом «сэмпай» так смотрел на Ваську, я понимаю, почему она плакала.

— Вы чего делаете, девчонки? — потыкал нас в спины одногруппник, питавший, как я давно заметила, определенно теплые чувства к Женьке. Звали его Илья, и этот Илья таскался за нами хвостиком, всячески пытаясь привлечь внимание подруги. Та не привлекалась. Ей куда больше нравились парни не реальные, а нарисованные. Илья страдал, но не отступал.

— Драму разыгрываем, — отозвалась я шепотом.

— Мне уже можно ревновать? — заржал он.

— Тебе можно идти к черту, — любезно разрешила я.

— Возьмите меня к себе третьим, — не отставал Илья. — Будем модными. Любовь на троих, все дела.

— Идиот, — прошипели мы с Женькой одновременно. Я хотела наградить его еще каким-нибудь нехорошим словечком, однако, заметив, как посмотрел на нас лектор, сочла за лучшее отвернуться.

— Интересно, что между ними произошло? — спросила Женька задумчиво. — Жаль, я не взяла с собой телефон, а то сняла бы их на камеру.

— Что бы ни произошло, я узнаю, — хищно пообещала я. Я знала про свою врагиню все, однако про парня мне ничего известно не было. И когда только Васька успела его завести? Интрига вечера.

В этот раз старенький профессор не стал держать нас до конца лекции, а, назвав список литературы, с которой крайне рекомендовал ознакомиться к зачету, отпустил на пятнадцать минут пораньше.

Измученные студенты тотчас повалили к дверям, закидывая на плечи рюкзаки и на ходу одеваясь. Шестая пара оказалась утомительной. Женька тотчас унеслась к себе — жила неподлеку, и назавтра ей нужно было подготовить лабораторную работу, о которой она благополучно забыла, следом за ней побежал и Илья, обещавший помочь, а я направилась к стоянке в компании с наушниками.

На улице было темно и холодно — что еще ждать от ноября с его первыми морозами и порывистыми ветрами, однако мне все было нипочем — дорогие родители подарили машину. Новенькая алая, как кровь, малышка из славного семейства «Хендай», ждала меня на стоянке неподалеку от университетского корпуса, и я, цокая каблуками, спешила к ней, бережно держа в руках ключи.

Честно говоря, дом мой находился недалеко от университета — всего лишь в нескольких остановках на автобусе. Однако я гордо предпочитала ездить на машине — не потому, что хотела показаться крутой или произвести на кого-то впечатление, а потому, что очень уж нравилось мне находиться за рулем, чувствуя скорость и понимая, что управление полностью лежит на мне. И это я, а никто другой, заставляю его двигаться.

С тех пор, как в прошлом году я сдала на права, вождение стало моим антидепрессантом. И я уже воспринимала Малышку не как машину, а как верного красного механического коня, или, лучше сказать, пони, потому как габариты у Малышки были небольшие — чисто женская машинка, яркая и элегантная. Водительский стаж у меня был скромным, и я все еще побаивалась ездить по городу с его нескончаемыми пробками, однако путь от университета до коттеджного поселка, где жила, был недолгий, а трасса — хорошей. Самое оно для начинающего водителя.

Глава 3

Наслаждаясь морозным воздухом, я шагала по аллейке, громко стуча высокими каблуками. Падал снег — он невесомыми перьями оседал на лапах елей, высаженных вдоль массивного корпуса, легким покрывалом ложился на замерзшую землю с остатками пожелтевшей травы, игриво путался в волосах и беззвучно таял, попадая на лицо или руки. Снег всегда поднимал мне настроение, давая предчувствие сказки и ощущение скорого праздника. До Нового года остается немногим больше месяца. Надо уже сейчас придумать, что подарить домочадцам и друзьям.

Кажется, Женька хотела кугуруми, и у меня еще есть время заказа…

С этой мыслью я благополучно споткнулась, не заметив на своем пути палку, и, перелетев невысокий бордюр, упала прямиком под ближайшую елку.

— Сволочь! — от души выругалась я, сидя на земле и вытаскивая из волос какую-то ветку. Сволочью, разумеется, была коварная палка. Попалась же мне под ноги, а!

Приземление было довольно мягким, и я не ударилась, зато телефон вывалился из рук и затерялся где-то в сухой траве, припорошенной снегом. Хорошо еще, что свидетелей моего позорного падения не оказалось — так поздно в субботу учились только мы.

— Чтоб тебя, — злым шепотом пожелала я проклятой палке переломиться и, спешно отряхиваясь, стала искать телефон. Поиски особой плодотворностью не увенчались, и я облазила всю землю под парой елок, прежде чем отыскала телефон. При этом умудрилась порвать новенькие колготки — как, ума не приложу. Когда я увидела телефон и цепко его схватила, подул ветер, и прядь моих длинных темно-русых волос благополучно запуталась в еловой лапе. Пришлось распутывать — несколько волос так и остались в иголках навечно. Дурдом.

Я хотела было уже встать и отряхнуться, однако вдруг услышала голос Васьки и притаилась. Не хотелось вылезать из-под елки при ней. Представляю, как это будет выглядеть — я лохматая, взъерошенная и вся в снегу. Вот Васька обрадуется. Лучше тихонечко пережду, чем позориться в глазах врага.

— Пожалуйста, подожди! — закричала Окладникова, и я с содроганием сердца подумала — а вдруг это она мне?!

— Олег, прошу! Олег! — стал громче ее голос, и я с облегчением выдохнула — кем-кем, а вот Олегом я себя никогда не считала.

Раздались спешные шаги, и из-за угла корпуса вырулил этот самый Олег, лицо которого скрывала тень, и единственное, что я хорошо разглядела, были очки. Следом за ним бежала растрепанная Васька в одном платье, без верхней одежды. Я отползла чуть дальше, чтобы Окладникова меня не заметила — кажется, намечалось что-то весьма интересное. Наверное, сейчас я узнаю, почему Окладникова ревела — наверняка поссорилась со своим парнем.

— Олег! Остановись! Давай, поговорим! — вновь выкрикнула Васька ему в спину. Я никогда не слышала в ее голосе столько мольбы.

Беги, Олег, беги! Иначе она тебя догонит и тебе крышка.

Молодой человек, конечно же, не слышал моих мыслей, надо сказать, весьма здравых, и замер в нерешительности. Широкие плечи его дрогнули. И он все-таки обернулся. Василина подскочила к нему, умоляюще заглядывая в глаза и хватая за руки.

Меня, притаившуюся в компании с елками, ни он, ни она, к счастью, не замечали.

— Ты не можешь так поступить! — говорила Василина, захлебываясь в своих чувствах, словно в воде, и хватая ртом воздух.

— Прости, — тихо, но твердо сказал Олег, опустив лицо в землю. Тембр у него оказался приятный, глубокий, не то, что комариный писк Окладниковой.

— Это неправильно… Не бросай меня, не бросай, — твердила она с мольбой.